Танец волка - Страница 21

К оглавлению

21

– Тише, это я, – и Грибок орать не стал. Потянулся было: схватить, но вспомнил об осторожности. Приподнялся, осмотрелся: нет ли рядом свирепого норега. Убедился, удачливого соперника поблизости нет. Ночь темна. Все спят. Значит, самое время получить то, о чем мечтаешь.

А раз так, то он тут же облапил женщину, притиснул, прохрипел:

– Чувствуешь моего грибка? Нравится, какой он твердый?

– Да, – шепнула Гудрун, подбавив в голос хрипотцу, как это делала мать, когда хотела заинтересовать мужчину.

Ей без труда удалось продемонстрировать возбуждение, хоть интереса к Грибку-мужчине Гудрун не испытывала. Зато она хотела его убить. И вот это возбуждало. До дрожи. Но сконец не понял, думал, она дрожит потому, что хочет его.

Пока он ее лапал, Гудрун нащупала рукоять ножа, который висел у Виги на поясе. Сконец спал, не снимая пояса. Впрочем, многие так спали, не только он.

Пока ручищи Грибка мяли ее ягодицы, Гудрун искала нужное место у него под мышкой. Гудрун знала, куда нужно нанести смертельный удар. И знала, как нужно держать нож, чтобы он без помех прошел между ребрами и достал до сердца. И она точно знала, что будет потом. Из горла убитого таким ударом спустя несколько мгновений хлынет кровь. Прямо на нее. А так не годится. Как объяснить, почему Грибка нигде нет, а твоя одежда – в крови?

Грибок тискал ее уже одной рукой, потому что второй пытался распустить завязки штанов. Он ее не боялся. С чего бы? Зачем чужая женщина может прийти к мужчине, если только не за тем, чтобы он ей вставил? Ему невдомек, что бывает и наоборот.

Гудрун нацелила острие на нужное место и надавила.

Нож вошел на удивление легко. Хороший нож. Виги хорошо его наточил. Гудрун чувствовала, как разрывается плоть и холодное железо погружается в тело. И еще Гудрун почувствовала, как жар наполняет нижнюю часть живота. Похожее возбуждение она чувствовала, когда пальцы Ульфа касались ее лона перед соитием…

В этот миг она поняла, почему месть называют сладкой.

Но времени прислушиваться к ощущениям не было.

– Если железо пробьет сердце, – говорил брат, – мужественный воин может успеть нанести один удар. Берсерк – несколько, а обычный мужчина – ни одного. Боль лишит его силы.

Виги Грибок, несмотря на грозное имя, оказался обычным. Задохнулся от боли и будто окоченел.

Гудрун ухватила его за пояс, поднатужилась и перекинула через борт. Раздался громкий плеск…

И тишина. Ни один из сконцев не проснулся.

– Не говори никому, – на всякий случай шепнула Гудрун англичанке. Она тихонечко вернулась на корму, юркнула под парусиновый навес, устроилась у норега под боком и мгновенно уснула.

Глава 10
Поединок

Сон пришел ко мне под утро. Сначала в нем был лес. Самый обычный, со зверями и птицами. Я бежал через него уверенно, будто по компасу. И я был тут главным. Никто из здешних обитателей не посмел бы бросить мне вызов. Даже птицы смолкали при моем приближении… И мне это нравилось, потому что я не охотился. Если бы я охотился, никто не увидел и не услышал бы меня.

Я спешил к цели и достиг ее, когда стены леса раздвинулись, и мне открылся край земли и лежащая под ним бесконечность.

Я подошел к краю и увидел протянувшуюся над бездной радугу. Не знаменитый мост Биврёст, соединяющий Срединный мир Мидгард с Асгардом, миром богов. Обычную радугу, родившуюся из солнца и водяной пыли низвергавшегося со скал потока.

Я встал у края, борясь с искушением – прыгнуть… Но тут меня толкнули в бок. Волчица с шерстью белой, как первый ноябрьский снег. Мне показалось, я узнаю ее, подругу моего Волка…

Я понял ошибку, когда увидел ее глаза. Человеческие. Глаза Гудрун. И это было так страшно и чудовищно, что я закричал, толкнулся от края и полетел сквозь радугу туда, где серебро падающей воды обращалось в черные каменные зубья…

* * *

Смерть Грибка огорчила немногих. Никто не заподозрил Лейфа, потому что у того не было оснований убивать Виги. Норег его наказал, и делу конец. Скорее Виги мог попытаться подло убить Лейфа, а уж никак не наоборот. Об этом говорили сконцы, обсуждая пропажу земляка. Никто не заподозрил и Гудрун, что неудивительно. А о Бетти и говорить нечего. Представить, что запуганная рабыня способна поднять руку на воина? Скорее небо с землей местами поменяются.

В общем, Виги не стало, и никто не хотел особо выяснять, куда он делся. Сошлись на том, что после молодецкой оплеухи норега у Грибка что-то повредилось в голове, и он просто выпал за борт.

– Пропал Грибок и его вонь – вместе с ним, – напутствовал земляка Хеги Косолапый…

Гудрун решила: он станет второй жертвой.

И немедленно пустила в ход женскую магую. Нет, не ту, которая – от тайных рун, мудрых слов и ведьминского варева. Самую простую, идущую от жестов и взглядов.

Косолапый попался легко. Умом он не блистал, зато силенку имел недюжинную, воином слыл славным, привык, что девки к нему льнут.

Несколько брошенных искоса взглядов, ласковая улыбка, язычок, вовремя облизнувший губки, случайное прикосновение рукава…

Гудрун следила за тем, чтобы никто, особенно Лейф, не заметил ее стараний. И у нее получилось. Суток не прошло со смерти Грибка, как Хеги Косолапый обрел уверенность в том, что жена Лейфа Весельчака к нему неравнодушна. Более того, он думал, что это видят все. В том числе и сам Лейф. Видят и ничего не предпринимают. Значит, нет никаких препятствий, чтобы ответить на женский зов.

И, выбрав момент, когда Лейф отвернулся, Хеги игриво похлопал Гудрун по заду. Гудрун скромно потупилась, проскользнула мимо здоровенного сконца… и мимоходом игриво цапнула его за причинное место.

21